Новостное агенство ОАО <ПитерНовоГрад>

Это только с виду писательница Дарья Донцова — хрупкая и беззащитная женщина. Но попробуй ее задень, она любому даст отпор! Даже... Владимиру Путину !

На седьмом съезде Российского книжного союза премьер-министр заметил, что нынче в нашей стране засилье «легкого чтива», а вот серьезных авторов не печатают. Это задело Дарью Аркадьевну.

И понеслось...

Обидные слова

— Владимир Владимирович, я видела вас за штурвалом, в подлодке, с винтовкой, с удочкой, — взвилась она. — Но я ни разу не видела вас на открытии книжного магазина! Ни-ког-да! Вот здесь сидят Татьяна Устинова, Александра Маринина, Сережа Лукьяненко, Сергей Минаев. Все мы — представители так называемого развлекательного жанра. То, что вы назвали «легким чтивом»! И нам было очень обидно. Мне было обидно, потому что за нами стоят миллионы читателей! Но фиг бы с нами, с писателями, с девушками: мы пообижаемся и перестанем. Но, говоря так про нас, вы говорите так про людей, которые нас читают! Что же получается? Вы делите читателей на белых и черных, на чистых и нечистых, на хороших и на читающих чтиво? Нет?

— Да нет же, — даже растерялся слегка от натиска Донцовой Владимир Владимирович. — Ведь в свое время Александра Дюма тоже считали автором легкого чтива. Но это не говорит о том, что завтра его все забудут. Мы все его читаем. Я сам зачитывался его книжкой про трех мушкетеров! Чуть с ума не сошел, пока ее читал. Я не имел в виду, что она — плохая литература. Я имел в виду, что нам нужно позаботиться о том, чтобы не пропадал интерес и к классике, и к тем вещам, которые являются глубокими философскими по сути, — объяснил Путин. — Вот о чем шла речь! Я совсем не вкладывал в понятие «легкое чтиво» чего-то дурного. Почему вы решили, что это уничижительное какое-то название?

— Это так прозвучало, — насупилась Донцова.

— Если это так прозвучало, я приношу свои извинения, — сказал Путин.— Но что касается того, чтобы пресса поснимала меня или Дмитрия Анатольевича с книгой при открытии книжного магазина... Это, конечно, можно и, наверное, нужно сделать. Но уверяю вас! Те, кто производит молоко, просят меня почаще появляться со стаканом молока. Те, кто производит мясо, хотят, чтобы чаще видели, как я ем отечественное мясо и так далее. Честное слово, так и просят.

Писатели захохотали. Донцова тоже — она простила премьера.

«Помощи не надо!»

Но тут слово взял Сергей Минаев и вернул разговор в серьезное русло.

— Владимир Владимирович, плохо у нас с патриотизмом, — вздохнул он. — Но ведь писатель — по сути, акын: он что видит, то и поет! Ну, не можем мы по госзаказу писать про честного милиционера и про честного чиновника! Ведь потом читатель увидит по телевизору этого «честного» чиновника с часами за 100 000 долларов и скажет: «Минаев, ты что тут нам рассказываешь? Что ты врешь?» То есть на самом деле у писателя с властью взаимоотношений никаких быть не может! Не надо писателя кормить! Мы сами себе заработаем!

— Вот именно! — поддержала коллегу Татьяна Устинова . — 20 лет с небольшим, что существует новая Россия, наша литература была абсолютно свободной. То есть мы писали и пишем абсолютно все, что хотим! У нас нет никакой цензуры! Нас никто не проверяет и не контролирует. И мне как пишущему человеку очень хотелось бы, чтобы так оставалось и дальше! Чтобы мы были свободны в том, что мы делаем. Это очень важно, понимаете?.. И еще, — перевела дух Устинова. — Я как поп, Толоконный лоб у Александра Сергеевича всем талдычу, что нужно менять систему чтения в школе! Ведь родители решительно не знают, что посоветовать своим подрастающим 14-летним детям. И опять, как попка-дурак, повторяю: на федеральных каналах нужна какая-то книжная программа. Только не скучная, не унылая, а чтобы зажигала и все сразу кидались читать, понимаете? А это под силу только государству! Пусть правительство этим занимается!

Золотые слова

— И напоследок! — все никак не могла остановиться Татьяна. — Я присоединяюсь к Минаеву: нам не надо помогать! Нас продаст отрасль. Но вот самой отрасли нужна поддержка. Поэтому я — за свободу с чистой совестью!

— Вот именно! Пускай у нас у всех будет максимальная свобода. Но давайте при этом никогда не забывать про совесть, — завершил встречу Путин.

На что он намекал? На то, что из тюрьмы выходят с чистой совестью? Если так, то золотые слова! Вот бы им еще следовали все наши чиновники!